Читати книгу - "Блеск и нищета куртизанок, Бальзак"

class="p">Госпожа Сешар, еще не снявшая траура по своему свекру, сидела за пяльцами у горящего камина и вышивала по канве под руководством г-жи Кольб, экономки, на которую она полагалась во всех мелочах домашнего обихода. К тому времени, когда кабриолет поравнялся с первыми строениями Марсака, общество завсегдатаев Вербери было уже в полном сборе; как раз пришел Куртуа, мельник-вдовец, желавший удалиться от дел и надеявшийся обделать дельце, выгодно продав свою собственность, которая, видимо, приглянулась Еве, и Куртуа знал почему.

- А сюда кто-то пожаловал! - сказал Куртуа, услышав шум экипажа, въезжавшего в ворота. - Судя по грохоту, надо полагать, что гость из наших мест.

- Должно быть, Постэль с женой вздумали со мной посоветоваться, - сказал доктор.

- Нет, - сказал Куртуа, - экипаж подъехал со стороны Манля.

- Зударынь, - сказал Кольб (рослый, толстый эльзасец), - атфокат ис Париж просит кофорить с каспатин.

- Адвокат!.. - вскричал Сешар. - Это слово вызывает у меня колики.

- Благодарю, - сказал мэр Марсака, по фамилии Кашан, бывший двадцать пять лет адвокатом в Ангулеме; в свое время ему было поручено преследовать судом Сешара.

- Мой бедный Давид неисправим! Он всегда такой рассеянный! - сказала Ева, улыбаясь.

- Адвокат из Парижа? - удивился Куртуа. - Стало быть, у вас есть дела в Париже?

- О нет! - сказала Ева.

- У вас там брат, - улыбнувшись, заметил Куртуа.

- Берегитесь, как бы тут не замешалось наследство папаши Сешара, - сказал Кашан. - Старик не гнушался и темных дел!..

Войдя, Корантен и Дервиль раскланялись с присутствующими и, назвав свои имена, попросили разрешения поговорить наедине с г-жой Сешар и ее мужем.

- Охотно, - сказал Сешар, - Но по какому делу?

- Исключительно по поводу наследства вашего отца, - отвечал Корантен.

- Позвольте тогда господину мэру, бывшему адвокату в Ангулеме, присутствовать при нашей беседе.

- Господин Дервиль?.. - сказал Кашан, глядя на Корантена.

- Нет, сударь, вот он, - отвечал Корантен, указывая на адвоката; тот поклонился.

- Ведь мы в своей семье, - продолжал Сешар, - мы ничего не скрываем от наших соседей, нам нет надобности уединяться в моем кабинете, где к тому же и не топлено… Наша жизнь вся как на ладони.

- Зато в жизни вашего отца, сударь, - сказал Корантен, - были кое-какие тайны; возможно, вы не очень охотно предали бы их огласке.

- Что-нибудь такое, чего мы должны стыдиться?.. - испуганно сказала Ева.

- О нет! Грешки молодости!.. - сказал Корантен, с превеликим хладнокровием расставляя одну из тысячи своих ловушек. - Ваш отец подарил вам старшего брата…

- Ах, старый Медведь! - вскричал Куртуа. - Видно, он вас совсем не любил, господин Сешар, и вот что приберег для вас, притворщик… Э-ге! Я теперь понимаю, что он думал, когда говорил: «Дайте только мне лечь в землю, еще не то увидите!..»

- Не беспокойтесь, сударь, - сказал Корантен Сешару, искоса поглядывая на Еву.

- Брата! - вскричал доктор. - Вот ваше наследство и раскололось надвое!..

Дервиль делал вид, что рассматривает прекрасные гравюры без подписей, вправленные в деревянную обшивку стен гостиной.

- Не беспокойтесь, сударыня, - сказал Корантен, заметив встревоженное выражение красивого лица г-жи Сешар. - Речь идет только о побочном сыне. Права незаконнорожденного отнюдь не равны правам законного наследника. Этот сын господина Сешара находится в крайней нищете, он имеет право на некоторую сумму, ввиду солидности наследства… Миллионы, оставленные вашим отцом…

При слове миллионы в гостиной все так и ахнули. Теперь Дервиль уже не занимался гравюрами.

- Папаша Сешар? Миллионы? - вскрикнул толстяк Куртуа. - Кто вам это сказал? Какой-нибудь крестьянин?

- Сударь, - сказал Кашан, - вы не чиновник казначейства, стало быть, с вами можно говорить откровенно…

- Будьте покойны, - сказал Корантен, - даю вам честное слово, что я не чиновник Палаты государственных имуществ.

Кашан, подав знак, призывающий общество к молчанию, не мог скрыть своего удовлетворения.

- Сударь, - продолжал Корантен, - пусть даже речь идет только об одном миллионе, но и тогда доля, причитающаяся внебрачному ребенку, достаточно велика. Мы приехали не затем, чтобы затевать процесс; напротив, мы хотим покончить дело миром: дайте нам сто тысяч франков - мы этим удовлетворимся…

- Сто тысяч франков! - вскричал Кашан, не дав Корантену договорить. - Ну, сударь, папаша Сешар оставил двадцать арпанов виноградника, пять маленьких ферм, десять арпанов под лугами в Марсаке и ни сантима сверх этого…

- Господин Кашан! - воскликнул Давид Сешар, вмешиваясь в их разговор. - Ни за что на свете я не допущу обмана, и меньше всего в денежных делах… Господа, - сказал он, обращаясь к Корантену и Дервилю, - мой отец, кроме недвижимости, нам оставил… (Куртуа и Кашан, подавая знаки Сешару, трудились напрасно, он их не слушал) триста тысяч франков, что увеличивает наше наследство примерно до пятисот тысяч франков.

- Господин Кашан, - сказала Ева Сешар, - какую часть закон уделяет побочному ребенку?

- Сударыня, - сказал Корантен, - мы не дикари. Единственная наша просьба к вам: поклянитесь в присутствии этих господ в том, что вы не получили более ста тысяч экю серебром по наследству от вашего свекра, и мы отлично сговоримся.

- Дайте прежде честное слово, - сказал бывший ангулемский адвокат Дервилю, - что вы действительно адвокат.

- Вот мое удостоверение, - сказал Дервиль Кашану, протягивая ему сложенную вчетверо бумагу, - а этот господин отнюдь не главный инспектор Палаты государственных имуществ, как вы могли бы подумать. Не беспокойтесь, - прибавил Дервиль, - для нас было чрезвычайно важно узнать правду о наследстве Сешара, и только. Теперь мы ее знаем… - Дервиль весьма учтиво взял Еву под руку и отвел ее в глубину гостиной. - Сударыня, - сказал он ей вполголоса. - ежели бы честь и будущее семьи де Гранлье не имели касательства к этому вопросу, я не пустился бы на подобную хитрость, придуманную вот этим господином с орденом; но вы должны простить его, ведь надобно было открыть обман, при помощи которого ваш брат ввел в заблуждение эту благородную семью. И остерегайтесь впредь давать повод думать, что вы ссудили миллион двести тысяч франков вашему брату для покупки поместья Рюбампре…

- Миллион двести тысяч франков! - воскликнула г-жа Сешар, побледнев. - Но где он их взял, злосчастный?..

- То-то и есть! - сказал Дервиль. - Боюсь, что источник этого состояния весьма нечист.

У Евы на глаза навернулись слезы, замеченные соседями.

- Возможно, мы оказали вам большую услугу, - сказал Дервиль. - помешав принять участие в обмане, чреватом гибельными последствиями.

Дервиль оставил г-жу Сешар в креслах, бледную, всю в слезах, и откланялся обществу.

- В Манль! - сказал Корантен мальчику, сидевшему на козлах кабриолета.

В дилижансе, который шел из Бордо в Париж и проходил через Манль ночью, нашлось только одно свободное место. Дервиль попросил Корантена уступить его, сославшись на дела, но в душе он не доверял своему спутнику, и дипломатическая изворотливость и хладнокровие Корантена казались ему просто навыками проходимца. Корантен пробыл три