Читати книгу - "Лучше, чем в фильмах, Лінн Пайнтер"

Глава 16

“Когда понимаешь, что хочешь провести с человеком остаток своей жизни, то хочешь, чтобы это время началось как можно скорее.”

— Когда Гарри встретил Салли

Я лежала на диване как куча, всё ещё в своём выпускном платье, но завёрнутая в одеяло. Я просто упала на диван, когда вошла в дом, и бездумно смотрела «Вам письмо» в темноте, стараясь не думать о том, что происходит между Уэсом и Алекс.

Кэтлин Келли говорила о песне Джони Митчелла «River», и я прочувствовала каждую меланхоличную ноту этого шедевра.

I’m selfish and I’m sad

Now I’ve gone and lost the best baby…

— Лиз? — Проходя из кухни в гостиную Хелена остановилась, увидев меня, и прижала руку к груди. — Боже, ты напугала меня до смерти.

— Прости.

Она заправила волосы за уши, под мышкой у неё была банка «Принглс».

— Ничего страшного. Почему ты сидишь в темноте?

Я пожала плечами.

— Лень включать свет.

— Понятно. — Она прочистила горло и засунула руки в карман своей толстовки, где я увидела две банки содовой. — А бал?

Я махнула рукой. — Всё было прекрасно.

Она выглядела так, будто хотела спросить об этом, но потом сказала: — Ну, тогда ладно. Я оставлю тебя наедине с твоим фильмом. Спокойной ночи.

Обычно я проявляла защитную реакцию, когда она спрашивала о чём-то в моей жизни, но сейчас я чувствовал себя опустошённой, когда она не спрашивала. Мне было стыдно за то, как я вела себя на кладбище, и, если быть честной с самой собой, мне её сегодня не хватало.

Я этого не заслуживала, но хотела, чтобы она осталась со мной. Я немного побаивалась спросить, опасаясь отказа, который я безоговорочно заслуживала, но когда она уже почти дошла до лестницы, я выпалила: — Хочешь посмотреть его со мной?

Я услышал, как её шаги затихли, прежде чем она вернулась в комнату.

— Божечки, да. Я обожаю этот фильм. Слава Иисусу за спасителей — Мег Райан и Тома Хэнкса.

— Я думала, ты ненавидишь ромкомы.

— Я ненавижу пошлые, нереалистичные романтические фильмы. Но букеты из отточенных карандашей? (прим. пер. цитата из фильма звучит так: «Я бы прислал Вам букет отточенных карандашей, если бы знал ваш адрес») — Она плюхнулась рядом со мной и уселась, скрестив ноги, снимая крышку «Принглс». — Тише, сердце.

Мы смотрели ещё несколько минут, прежде чем она сказала:

— Итак, выпускной.

— Ах, выпускной. — Я закинула ноги на журнальный столик и взяла чипсы. — Выпускной был похож на то, словно твою самую большую ошибку красиво нарядили и выставили перед тобой с кем-то другим.

— По-английски, пожалуйста. Я не понимаю, какое отношение эта тарабарщина имеет к симпатичному мистеру Майклу.

Я вздохнула.

— Не имеет. Это… я не знаю, просто забудь об этом. Я не хочу больше об этом думать.

— Забыла. — Она надкусила чипсу и сказала, указывая на телевизор: — Это лучший любовный треугольник.

— Эм, это скорее любовный квадрат, если это вообще любовная форма. — Я дожевала «Принглс» и сказала: — Они просто четвёрка, которая распадается сама по себе. Никому из них не приходится выбирать между другими.

— Я не говорю о двух парах. — Хелена достала из кармана содовую, протянула мне одну и открыла свою. Она отхлебнула из банки и сказала: — Я говорю о треугольнике между Кэтлин, её представлением о том, кто такой NY152 в Сети, и Джо Фоксом.

— Подожди… что?

— Подумай об этом. Она находит его личность в сети очаровательной. Ей нравится, что он знает о «залечь на матрас»38. Она завидует его способности к словесной расправе. — Она наклонилась вперёд и поставила свою банку на стол. — Идея этого человека прекрасна, но на практике она считает словесную расправу Джо Фокса подлостью, и когда он залегает на матрас и выводит её из бизнеса, она его ненавидит.

Я моргнула и открыла рот.

— Святое дерьмо — ты права.

— Я знаю. — Она усмехнулась и отвесила небольшой полупоклон. — Иногда мы настолько зацикливаемся на своём представлении о том, чего, как нам кажется, мы хотим, что упускаем из виду удивительность того, что мы могли бы иметь на самом деле.

Она говорила о фильме, но я чувствовала себя увиденной. Уэс был прав в одном, когда говорил о моих проблемах с мамой. Это не было намеренно, но я жила так, словно я была одним из её персонажей, как будто я пыталась играть те роли, которые, как я думала, она написала бы для меня.

Я оттолкнула его и пошла за «хорошим парнем», когда на самом деле мир состоял не только из серьёзных, надёжных людей и игроков с сомнительными намерениями. Были и такие, как Уэс: парни, которые разорвали шаблон и разрушили оба этих стереотипа.

Он был намного лучше, чем Марк Дарси или Дэниел Кливер (прим. пер.: муж. персонажи «Дневник Бриджит Джонс»).

А ещё были такие, как Хелена — умные, непочтительные женщины, которые понятия не имели, как играть на пианино или ухаживать за розарием, но они всегда были рядом, просто ждали, когда ты поймёшь, что нуждаешься в них.

— Типа, — сказала Хелена, — она чуть не оставила мистера 152 пятна — ты можешь себе представить?

— Хелена. — Я быстро заморгала, но взгляд всё ещё был замутнён. Мой голос звучал сдавленно, когда я сказала: — Мне так жаль за то, что я сказала тебе недавно. За всё. Я не хочу упустить то, что у нас могло бы быть. Я не говорила всерьёз, когда сказала, чтобы ты оставила меня в покое.

— Ох. — Её глаза немного расширились, и она наклонила голову. — Всё нормально.

— Нет, это не так.

Она обняла меня и шмыгнула носом.

— Просто знай, что я не хочу занять место твоей мамы. Я только хочу быть рядом с тобой.

Я закрыла глаза и почувствовал что-то, позволив ей обнять меня.

Я почувствовала себя любимой.

И в тот момент я поняла, что моя мама хотела бы этого. Очень сильно. Она хотела бы — превыше всего на свете — чтобы я была любима.

— Я тоже этого хочу, Хелена.

Мы обе шмыгнули носом, что заставило нас рассмеяться. Момент угас, и мы вернулись на свои места, бок о бок на диване. Пока она уплетала чипсы и пачкала крошками свою испачканную толстовку, я решила, что рада, что она так отличается от моей мамы. Было хорошо, что границы между ними никогда не стирались.

Я прочистила горло.

— Как ты думаешь, ничего, если я буду