Читати книгу - "Блеск и нищета куртизанок, Бальзак"

отделается, даже от нас, но я отомщу, - говорил старик про себя. - Я никогда ни о чем не просил Корантена, но я попрошу его помочь мне вытянуть все жилы из этого дурацкого толстосума. Проклятый барон! Ты еще узнаешь, с кем связался, когда в одно прекрасное утро увидишь свою дочь обесчещенной… Но любит ли он свою дочь?..

В этот вечер, после катастрофы, уничтожившей все надежды Перада, он, казалось, постарел лет на десять. Беседуя со своим другом Корантеном, он выложил ему все свои жалобы, обливаясь слезами, исторгнутыми мыслью о печальном будущем, которое он уготовил своей дочери, своему идолу, своей жемчужине, своей жертве вечерней.

- Мы расследуем, в чем тут дело, - сказал Корантен. - Прежде всего надо узнать, правда ли, что донес на тебя барон. Осмотрительно ли мы поступили, понадеявшись на Гондревиля?.. Этот старый умник чересчур многим нам обязан, чтобы не попытаться нас съесть; я прикажу также следить за его зятем Келлером, он невежда в политике и чрезвычайно способен впутаться в какой-нибудь заговор, направленный к свержению старой ветви в пользу младшей… Завтра я узнаю, что творится у Нусингенов, видел ли барон свою возлюбленную и кто так ловко натянул нам нос… Не унывай! Начнем с того, что префект долго не удержится… Время чревато революциями, а революция для нас, что мутная вода, - в ней и рыбку ловить.

С улицы послышался условный свист.

- Вот и Контансон! - сказал Перад, поставив на подоконник свечу. - И дело касается меня лично.

Минутой позже верный Контансон предстал перед двумя карликами от полиции, которых он почитал великанами.

- Что случилось? - спросил Корантен.

- Есть новости! Выхожу я из сто тринадцатого,[75] где проигрался в пух. Кого же я вижу, сойдя в галереи? Жоржа! Барон его прогнал, он подозревает, что Жорж - сыщик.

- Вот действие моей невольной улыбки, - сказал Перад.

- О, сколько я видел несчастий, причиненных улыбками!.. - заметил Корантен.

- Не считая тех, что причиняют ударом хлыста, - сказал Перад, намекая на дело Симеза (См. Темное дело.) - Однако ж, Контансон, что случилось?

- А вот что! - продолжал Контансон. - Я развязал Жоржу язык, позволив угостить себя рюмочками всех цветов, и он охмелел; что касается меня; то я, должно быть, что-то вроде перегонного куба! Итак, наш барон, напичкавшись султанскими лепешками, побывал на улице Тетбу. Он нашел там красавицу, о которой вы знаете. Но его ловко разыграли: эта англичанка вовсе не его неизфестни!.. А он выложил тридцать тысяч франков, чтобы подкупить горничную. Глупец! Воображает себя великим дельцом, потому что малые дела обделывает большими средствами; переверните фразу, и вот вам задача, решение которой находит только умный человек. Барон воротился в жалком состоянии. На следующий день Жорж, разыгрывая из себя добродетель, сказал своему господину: «Зачем мосье прибегает к услугам людей, по которым веревка плачет? Ежели бы мосье пожелал обратиться к моей помощи, я нашел бы его незнакомку, ведь тех примет, которые даны мне господином бароном, вполне для меня достаточно, я обшарю весь Париж». «Ступай, - сказал ему барон. - Я тебя щедро вознагражу!» Жорж мне все это рассказал с самыми потешными подробностями. Но… не знаешь, когда гром грянет! На другой день барон получает анонимное письмо примерно такого содержания: «Господин Нусинген умирает от любви к неизвестной женщине, он уже истратил много денег попусту; ежели он пожелает, то может нынче же увидеть свою любовь… Для этого ему лишь надо к полночи быть в конце моста Нейи и, позволив надеть себе повязку на глаза, сесть в карету с гайдуком из Венсенского леса на запятках. Господин барон богат, он может усомниться в чистоте наших намерений, поэтому мы не возражаем, если он возьмет с собой своего верного Жоржа. Никого, кроме них, в карете не будет». Барон вечером отправляется туда с Жоржем, ни слова Жоржу не говоря. Обоим завязывают глаза и на голову набрасывают покрывало. Барон узнал гайдука. Через два часа карета, которая несется, как карета Людовика XVIII (господь да упокоит его душу! Знал толк в полиции этот король!), останавливается в лесу. С барона снимают покрывало, и он видит в карете, остановившейся тут же, свою незнакомку, которая… фюить!.. и поминай как звали. А карета привозит банкира (с такой же скоростью, как Людовика XVIII) обратно к мосту Нейи, где его ожидает собственная карета. В руках Жоржа оказывается записка, гласящая: «Сколько билетов по тысяче франков господин барон ассигнует на то, чтобы быть представленным незнакомке?» Жорж передает записку барону, а барон, заподозрив Жоржа в сговоре либо со мною, либо с вами, господин Перад, выгоняет Жоржа. Ну и болван банкир! Барону следовало выгнать Жоржа, но только после того, как он сам бы ночеваль с неизфестни.

- Жорж видел женщину?.. - спросил Корантен.

- Да, - сказал Контансон.

- Ну-у! И какова она собой? - вскричал Перад.

- О! Жорж твердил только одно: истинное чудо красоты!..

- Нас разыгрывают плуты хитроумнее нас! - воскликнул Перад. - Эти мошенники дорого продадут барону свою женщину.

- Ja, mein Herre![76] - отвечал Контансон. Потому-то, узнав, что вам устроили разнос в префектуре, я заставил Жоржа проболтаться.

- Желал бы я узнать, кто меня одурачил, - сказал Перад. - Мы померялись бы с ним оружием!

- Нам надо уподобиться мокрицам, - сказал Контансон.

- Он прав, - сказал Перад, - надо проскользнуть во все щели, подслушивать, выжидать…

- Мы изучим этот способ, - согласился Корантен. - А покуда мне тут делать нечего. Будь благоразумен, Перад! Мы должны по-прежнему повиноваться господину префекту…

- А господину Нусингену полезно отворить кровь, - заметил Контансон. - Слишком много у него тысячных билетов в венах…

- Однако ж в них было приданое Лидии! - шепнул Перад Корантену.

- Контансон, пора спать; пожелаем же нашему Пера… ду… ни пуха ни пера… да!

- Сударь, - сказал Контансон Корантену, едва они переступили порог, - какую забавную разменную операцию учинил бы наш старик!.. Каково! Выдать замуж дочь ценою… Ха-ха-ха! Каков сюжетик для премилой и назидательной пьесы под названием «Приданое девушки»!

- Ах, как здорово все вы созданы, вся ваша братия!.. Какой тонкий слух у тебя! - сказал Корантен Контансону. - Решительно, природа вооружает все виды своих творений качествами, необходимыми для тех услуг, которых она ждет от них! Общество - это вторая Природа!

- Чрезвычайно философское рассуждение, - воскликнул Контансон. - Профессор развил из него целую теорию!

- Будь начеку! - усмехнувшись, продолжал Корантен, шагавший по улице рядом со шпионом. - Примечай, как пойдут дела господина Нусингена с незнакомкой… в общих чертах… мелочами не занимайся…

- Поглядим, не запахнет ли жареным! - сказал Контансон.

- Такой человек, как барон Нусинген, не может быть счастлив incognito, - продолжал Корантен. - К тому же нам, для которых люди