Читати книгу - "Блеск и нищета куртизанок, Бальзак"

- О мадам! - сказала Европа. - Поглядите только на ковер!

- Ковер нарисофан для герцог Дорлониа, мой труг, но герцог находиль, что одшень дорог, и я тогта взял ковер для вас, как ви есть королев! - сказал Нусинген.

По воле случая этот ковер, работы одного из наших искуснейших рисовальщиков, находился в полном соответствии с причудливой китайской драпировкой. Стены, расписанные Шиннером и Леоном де Лора, представляли взгляду сладострастные сцены, оттененные панно резного черного дерева, поблескивавшего тонкой золотой сеткой, приобретенного на вес золота у Дюсоммерара.[90] Теперь вы можете судить об остальном.

- Вы хорошо сделали, что привезли меня сюда, - сказала Эстер. - Нужна по меньшей мере неделя, чтобы я привыкала к моему дому и не казалась бы какой-то выскочкой…

- Мой том! - радостно повторил барон. - Ви, стало бить, принимайте!

- Ну да, тысячу раз да, глупое животное, - сказала она, улыбаясь.

- Шифотни било би достатошно…

- Глупое - это ласкательное слово, - возразила она, глядя на него.

Бедный биржевой хищник взял руку Эстер и приложил к своему сердцу: он был в достаточной мере животным, чтобы чувствовать, но чересчур глупым, чтобы найти нужное слово.

- Видаль, как он бьется… для маленки ласкови слоф! - сказал он. И повел свою богиню (погинь) в спальню.

- О мадам! - сказала Эжени. - Я лучше уйду отсюда! Так соблазнительно лечь в постель.

- Послушай, мой слоненок! Я хочу с тобой расплатиться за все это сразу… - сказала Эстер. - После обеда мы поедем вместе в театр. Я изголодалась по театру.

Минуло ровно пять лет, как Эстер в последний раз ездила в театр. Весь Париж стекался тогда в Порт-Сен-Мартен смотреть одну из тех пьес, которые благодаря таланту актеров звучат страшной жизненной правдой, - «Ричарда д'Арлингтона».[91] Как все простодушные натуры, Эстер одинаково любила ощущать дрожь ужаса и проливать слезы умиления.

- Мы поедем смотреть Фредерика Леметра, - сказала она. - Я обожаю этого актера!

- Такой кровожадни драм! - сказал Нусинген, увидев, что его в мгновение ока принудили выставить себя напоказ.

Барон послал слугу достать литерную ложу в бельэтаже. Еще одна особенность Парижа! Когда недолговечный Успех собирает зал, всегда найдется литерная ложа, которую можно купить за десять минут до поднятия занавеса: директора оставляют ее за собой, если не представится случай продать ее какому-нибудь влюбленному, вроде Нусингена. Ложа эта, как и изысканные яства от Шеве, - налог, взимаемый с причуд парижского Олимпа.

О сервировке не стоит и говорить, Нусинген взгромоздил на стол три сервиза: малый сервиз, средний сервиз, большой сервиз. Десертная посуда большого сервиза, тарелки, блюда - все было сплошь из чеканного золоченого серебра. Банкир, чтобы не создалось впечатления, будто стол завален золотом и серебром, ко всем этим сервизам присовокупил фарфор очаровательнейшей хрупкости, во вкусе саксонского, и более дорогой, нежели серебряный сервиз. Что касается до столового белья, то камчатные саксонские, английские, фландрские и французские скатерти состязались в красоте вытканного на них узора.

Во времяы обеда пришла очередь барона дивиться, вкушая яства Азии.

- Я теперь понималь, почему ви назифайте кухарка Ази: это айн азиатски кухня.

- Ах! Я начинаю верить, что он меня любит, - сказала Эстер Европе. - Он сказал нечто похожее на остроту.

- Я имей их несколько, - самодовольно сказал он.

- Право, он еще больше Тюркаре, чем говорят! - вскричала насмешливая куртизанка, услышав ответ, достойный тех знаменитых изречений, которыми славился банкир.

Стол, чрезвычайно пряный, был рассчитан на то, чтобы испортить барону желудок и вынудить его уйти домой пораньше, - вот какого рода удовольствием окончилось для барона первое свидание с Эстер! В театре ему пришлось выпить бесчисленное количество стаканов сахарной воды, и он оставлял Эстер одну во время антрактов. По стечению обстоятельств, столь предвиденному, что оно не могло быть названо случаем, Туллия, Мариетта и г-жа дю Валь-Нобль присутствовали в тот день на спектакле. «Ричард д'Арлингтон» пользовался тем сумасшедшим и, кстати, заслуженным успехом, какой можно наблюдать только в Париже. Смотря эту драму, все мужчины понимали, что можно выбросить свою законную жену в окно, а всем женщинам приятно было видеть себя назаслуженно обиженными. Женщины говорили про себя: «Это уж чересчур! Нас понуждают на такие поступки против нашей воли… но это с нами часто случается!» Однако создание, столь прекрасное, как Эстер, разряженное, как Эстер, не могло показаться безнаказанно в литерной ложе театра Порт-Сен-Мартен. Оттого-то, едва лишь начался второй акт, в ложе двух танцовщиц словно разразилась буря: они установили тождество прекрасной незнакомки с Торпиль.

- О-о! Откуда она взялась! - сказала Мариетта г-же дю Валь-Нобль. - Я думала, она утопилась…

- Неужели это она? Она кажется мне раз в тридцать моложе и красивее, нежели шесть лет назад.

- Возможно, она хранилась во льду, как госпожа д'Эспар и госпожа Зайончек, - сказал граф де Брамбур, вывезший этих трех женщин на представление в ложу бенуара. - Неужели эта та самая крыса, которую вы хотели прислать мне, чтобы прибрать к рукам моего дядюшку? - спросил он Туллию.

- Та самая! - отвечала Туллия, раскланиваясь, как на сцене. - Дю Брюэль, ступайте в партер, посмотрите, она ли это в самом деле.

- И как она задирает нос! - вскричала г-жа дю Валь-Нобль, пользуясь чудесным выражением из словаря этих девиц.

- О, она вправе кичиться! - возразил граф де Брамбур. - Ведь она с моим другом, бароном Нусингеном! Пойду туда.

- Ужели это та мнимая Жанна д'Арк,[92] покорившая Нусингена, о которой нам все уши прожужжали последние три месяца? - сказала Мариетта.

- Добрый вечер, дорогой барон, - сказал Филипп Бридо, входя в ложу Нусингена. - Так вы, стало быть, бракосочетались с мадемуазель Эстер?.. Сударыня, я бедный офицер, которого вы когда-то выручили из беды в Иссудене… Филипп Бридо…

- Не помню, - сказала Эстер, наводя бинокль на залу.

- Мотмазель, - отвечла барон, - не назифают больше просто Эздер; он полючаль имя матам те Жампи (Шампи) от атна маленки именьи, что я для он покупаль…

- Если вы ведете себя по-джентльменски в отношении госпожи де Шампи, то сама она, как говорят эти дамы, чересчур задирает нос!.. Сударыня, если вам неугодно вспомнить меня, то не удостоите ли вы признать Мариетту, Туллию, госпожу дю Валь-Нобль? - обратился к Эстер этот выскочка, снискавший благодаря герцогу де Монфриньез благосклонность дофина.

- Если эти дамы будут милы со мной, я расположена быть им приятной, - отвечала сухо г-жа де Шампи.

- Милы! - вскричал Филипп. - Они премилые, они называют вас Жанной д'Арк.

- Но если эти дам желают иметь ваш компани, - сказал Нусинген, - я оставляй вас, потому я много кушаль. Ваш карет и ваш