Читати книгу - "Поеми - т. 5, Франко І. Я."

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вопрос о том, историческое явление Моисей или нет, не решен до сих пор за недостатком действительно исторических свидетельств, посторонних древнееврейскому преданию. Это предание, состоящее главным образом из пяти книг, приписываемых самому Моисею, служит с конца XVIII столетия и до сих пор предметом усиленной критической работы, которая не может окончательно решить даже вопроса, существовал ли действительно Моисей или не существовал, хотя и решила окончательно, что Моисей не был автором так называемого «Пятикнижия».

Несмотря на это, Моисей все-таки является самой грандиозной фигурой древней истории человечества, фигурой, обставленной таким множеством глубоко правдивых и часто удивительных подробностей, что если не для историка, то, по крайней мере, для человеческого воображения и для его поэтического воспроизведения представляет неисчерпаемый источник тем и вдохновений. Моисей, рожденный в рабстве и возвышенный в юности до пребывания в царском дворце; Моисей - убийца и изгнанник; Моисей - пастух, получающий божее откровение; Моисей, вопреки своей воле, народный вождь, увлекающий свой народ из плодоносной египетской земли в пустыню и вместе с тем из рабства на свободу; и в конце концов - Моисей - непризнанный пророк, сорок лет кочующий со своим народом в пустыне и не могущий в продолжении этого времени пройти небольшое пространство между Египтом и Палестиной, которое даже тогдашние путешественники проходили в течение нескольких дней,- вот ряд удивительных сюжетов для поэта.

Я воспользовался последней из этих тем и попытался в своей поэме представить Моисея на склоне лет, в глубокой старости, когда он уже близко подошел к обетованной стране, но тщетно старается склонить свой народ к вступлению в эту страну и в конце концов уходит от него, чтобы хотя самому дойти до границы обетованной отчизны.

Этот краткий, но высоко трагический момент я разработал отчасти на основании библейского предания, отчасти же на основании психологического анализа в 20 песнях своей поэмы, представив в них обострение натянутых отношений между пророком и народом до полного разрыва и затем возвышение души пророка рядом искушений и откровений до непосредственного общения и единения с наивысшим существом, Иеговой.

Понятно само собою, что, кроме исторического и психологического интереса, поэма имеет и символическое значение, а как произведение украинца не лишена также и национальной окраски, неизбежной всегда, когда международный сюжет проходит сквозь призму индивидуального темперамента и обогащается при этом живыми впечатлениями и картинами его личного воображения.

Моя поэма была написана в первой половине 1905 года и напечатана в моем собственном издании в конце того же года. В начале 1913 г. она вышла вторично в издании «Українсько-руської видавничої спілки» с моим предисловием, которое я и привожу здесь в переводе на русский язык с некоторыми сокращениями и дополнениями <…>.

Для изображения (в строфах - первой и девятой XIX песни) предшествовавших Иегове явлений я воспользовался библейским рассказом об явлении Иеговы пророку Илье в первой книге Царств, гл. XIX, ст. 9-13, где читаем вот что:

«Илия вошел в пещеру и провел там ночь. И он услышал голос бога, спросивший его: «Что делает Илия?»

И он ответил: «Я усердно и пламенно потрудился для вечного, бога звезд, ибо сыны Израиля оставили союз твой, разорили твои жертвенники и удалили твоих пророков. Только я один пережил их, и вот они посягают на мою жизнь, дабы отнять ее у меня».

И голос сказал: «Изыди и взойди на гору пред лицом вечного, ибо он прийдет сюда».

И вот поднялся сильный и ужасный, потрясающий гору и разбивающий камни, предшествующий вечному ветер, но вечного не было в том ветре. А после ветра наступило землетрясение, но его не было в землетрясении. После движения земли явился огонь, но и в огне не было вечного. А после огня зашелестел легкий ветер, и в этом ветре явился вечный».

И, почувствовав это, Илия закрыл свое лицо мантией и остановился у входа пещеры» (Ed[ouard] Reuss, op. cit., I, с. 493).

Предлагая русский перевод своего произведения, я должен выразить полную признательность г. переводчику за его старание подойти как можно ближе к оригиналу при переводе поэмы на русский язык. Это стоило, конечно, довольно много труда. Надеюсь все же, что он не пожалеет о затраченной им на перевод энергии.

Не могу предвидеть, как примет русская публика мою поэму, так непохожую на то, что предлагают ей обыкновенно почти все современные русские поэты. Но мне кажется, что она будет нелишней и привнесет кое-что новое в течение русской поэзии <…>.

Львов, 14 декабря 1913 г.

Д-р Иван Франко.

Деякі важливі сторінки виникнення російського перекладу поеми, як і творчої співпраці автора й перекладача, розкривають листи П. Дятлова до І. Франка (ф. 3, № 1638, арк. 151-167).

У першому листі (недатований, очевидно, з серпня-жовтня 1913 р.) Дятлів просить Франка прочитати переклад поеми «Мойсей» російською мовою і, коли він того заслуговує, дати дозвіл на публікацію твору. «Чи не згодитеся Ви тоді написати ще увод до російського видання?» - запитує перекладач. Він виявляє готовність перекласти й передмову до твору.

Другий лист Дятлова датований 9 жовтня 1913 р. З нього випливає, що на той час Франко вже ознайомився з перекладом, але він його не зовсім задовольняв. Поет висловив думку, що переклад треба виправити, доопрацювати. «Я вельми радий, що Ви признаєте можливим виправити «Мойсея». Сподіваюся, що, перечитавши його до кінця, Ви не зміните сього свого назору». Дятлів далі пише: «Тож пропоную Вам, коли буде Ваша ласка на це згодитися,- перекреслити усі місця, котрі не задовольняють Вас, з поміткою: зміст (смысл) або форма, щоб я знав, на що звернути більшу увагу, справляючи (доопрацьовуючи.- Ред.) свій переклад. Виправивши, я ще раз надішлю його Вам. Як він знову не задовольнить Вас, полишимо цю справу або назавжди, або до мого майбутнього приїзду до Львова. Праці своєї я не жалію: вона не пропала задарма; я дечому все ж навчився на ній. Без Вашого дозволу не друкуватиму» (ф. 3, № 1618, арк. 151).

У цьому ж листі П. Дятлів зауважує: «Сюди, до Праги, збирається приїхати в грудні місяці М. Горький. Я хотів би мати до цього часу готовий переклад, щоб показати Горькому та запропонувати видрукувати його в «Сборниках «Знания» або в